Горькая доля, или Песни о моей жизни с рождения до 45 лет

Песня LXVI,

Батальное повествование неожиданно прерывается размышлениями о творческом поприще и значимости социального капитала для реализации таланта. Вскоре автор возвращается на военную стезю, послужившую, по его мнению, одной из помех для поэтической карьеры. Далее, как по накатанной, одно общее место сменяет другое — геополитические амбиции, удобренные образами патриотических плакатов, пересказы слухов, страноведческие…

Песня LXV,

Медсанчасть Григория и товарищей попадает в немецкую засаду и чудом выбирается оттуда. Тем временем военное счастье перешло на сторону русских, и Григорий в поезде, движущимся в сторону Австрии, поддается соблазну оптимизма, на время путая кровавую битву и grand tour…

В записи использованы звучание глиняных Скопинских, Суджанских, Чернышенских игрушек-окарин в исполнении Евгения…

Песня LXIV, 

В которой Григорий, похоже, приходит к своему канону говорения о войне: изложение событий со всеми топонимическими и предметными подробностями, сохранившимися в памяти, зачастую в ущерб рифмам и ритму, пламенный антивоенный памфлет, плач над могилой героев с элементами панегирика. Попутно мы узнаем из сравнения бивуака в усадьбе польского пана с дачей, что…

Песня XLIII,

Действие которой происходит вблизи Ивангородской крепости на Висле – рядом с городом Демблин. Григорий хоть и в санитарном обозе, но оказывается в эпицентре Варшавско-Ивангородской операции. Спустя десять лет после событий он рифмует и укладывает в метрическую решетку слова, реалии которых в момент переживания не до конца осознаются – летающие «чемоданы», гигантские воронки, медикаменты. Первая смерть односельчанина,…

Песня LXII,

Под звуки которой Григорий удаляется от дома в теплушке военного поезда. Поезд проезжает Москву и держит путь на юго-запад. По дороге автор наблюдает роскошное созревание плодов и злаков под южным солнцем, и сердце его разрывается от того, что плоды земли уже не в радость земледельцу. Тем временем маленькое солдатское счастье поворачивается к Григорию лицом,…

Песня LXI,

в которой Григорий с этнографической дотошностью описывает быт военного лагеря. Автор впервые ощутил на себе сомнительные прелести  жизни рядового артиллериста, а не писаря. И жизнь между смотрами строя и песни и сомнительными познаниями в технике стрельбы не показалась Григорию полной того смысла, к которому взывала…

Песня XL,

всю бравость с которой смывает нешуточной грозой на первом же марше от Углича до Рыбинска. 

В записи использованы звучание глиняных Скопинских, Суджанских, Чернышенских игрушек-окарин в исполнении Евгения Климина и материалы Фольклорного архива АНО «Пропповский центр»:

DAu12-098_Arch-Lesh_12-07-04_Vozhgorskij_hor.…

Песня XXIX

Июльским вечером за поздним ужином после трудов праведных ложка замирает у Григория на полпути ко рту при появлении соседа с тревожными вестями. В доме у десятского собрались растерянные мужики, крывшие на чем свет стоит австрияков и немцев и ждавшие разъяснений сути пришедшего из города приказа от бывшего воинского писаря. Требовалось: всем запасным явиться в город на призывной пункт, а также предоставить…

Песня LVIII,

начинается с того, что Григорий приобщается к общеевропейской художественной теме «Четырех времен года», описывая круг сельскохозяйственных работ. После возвращения из столицы и решительного отказа от пьянства крестьянские заботы ему не чужды. Антиалкогольные мотивы пронизывают пастораль, полную трудов и семейного спокойствия. Но Григорий-автор бросает тень всезнания…

Песня LVII ,

действительно горькая. Противореча всем фольклористическим концепциям о том, что причитание в русской культуре – женский жанр, Григорий составляет плач по матери согласно всем канонам жанра – с риторическими вопросами, повторами, описанием биографии умершей и собственными стенаниями…

В записи использованы звучание глиняных Скопинских, Суджанских, Чернышенских игрушек-окарин в исполнении…